Последний резерв - Страница 37

Алешкин вцепился здоровой рукой в ремни амуниции солдата и потащил к дверному проему. Штурмовая винтовка висела на плече, неприятно тычась прикладом в рану. Каждый шаг отдавался яркими вспышками на задворках сознания.

«Елки-палки, когда же все это закончится», — мелькнуло в голове.

Ингвар поймал себя на мысли, что ему не терпится убраться отсюда подальше. Будучи курсантом-первокурсником, он иначе представлял свой первый бой. Сейчас все происходило против них, а не за. Он точно знал, что солдат должен презирать смерть. Не пренебрегать жизнью, а именно презирать смерть. Вот только сейчас хотелось оказаться в местечке поспокойнее. Легко придерживаться правил тем, кто сидит в уютных штабных кабинетах, и пули над головой не щербят стены, осыпая каменным крошевом. Вот бы сюда всех тех, кто искренне считает, что знает, как правильно надо поступать в боевой обстановке. Испытали бы на своих штабных шкурах.

За стеной оглушительно громыхнул взрыв. В пенобетонном периметре образовалась брешь внушительных размеров.

«Не оставят нас аборигены в покое. Упорные, гады».

Из пролома, образовавшегося в стене, шагнула фигура.

Алешкин попытался вскинуть винтовку одной рукой. У него почти получилось. Ствол ходил ходуном. Фигура смазалась и начала пропадать, сливаясь с серым фоном стены. Следом за первой в полный рост появились новые фигуры. Они дрожали, словно рябь на воде или горячий воздух, поднимающийся над раскаленной жаровней.

Свои. Ствол оружия в руке лейтенанта медленно пошел вниз. Только Содружество могло позволить себе такую роскошь, как тяжелая броня. И только у отдельных штурмовых подразделений, в пропорции взвод на полк, она имела покрытие, регулирующее отражение и преломление света. Задача такого боевого костюма — делать бойца на поле боя практически невидимым. Но то в теории. Военным конструкторам еще предстояло потрудиться над своим ноу-хау.

Самый первый, вынырнувший из проема, не оглядываясь, как на прогулке, начал пересекать немыслимо грязный и развороченный двор. Все вокруг было засыпано серыми обломками битого пенобетона.

— Ну вот, Коэн, и конец нашим мучениям, — подбодрил лейтенант радиста, скрючившегося на полу. — Держись! Ты у меня молодец, настоящий солдат.

К ним приближался закованный в броню тяжелый пехотинец. Радист смотрел на него пустыми глазами, словно в окнах горит свет, а дома никого нет.

«Тяжелый» как ни в чем не бывало остановился перед разведчиком:

— Здорово, братцы!

— Задание выполнено. Станция находится в рабочем режиме. Мы заминировали генератор и турбины…

Перед глазами лейтенанта поплыли красные круги. Он попытался снять с руки пульт дистанционного подрыва. Не получилось. Алешкин рухнул на землю рядом с радистом.

— Нашего медика зацепило, но ничего, мы вас быстро доставим. С ветерком.

Мерцающая фигура наклонилась. Толстые пальцы в броне перчаток ловко сняли пульт с запястья лейтенанта. «Тяжелый» обернулся к стоявшим у него за спиной пехотинцам:

— Быстро грузите их! Живых и мертвых в разные боты. А не как в прошлый раз, дебилы!

«Погрузка — хорошо!» — мелькнуло в голове у Алешкина.

Ингвар потихоньку уплывал в серую муть беспамятства. Действие боевого стимулятора заканчивалось. Может, подбодрить себя аэрозольным баллоном из нагрудного кармана? Зачем, если уже и так все закончилось?

Радость командира разведчиков оказалась преждевременной. Не успели израненных и измученных диверсантов дотащить до эвакуатора, как лейтенант услышал треск и сдавленный стон. Следом прилетел гулкий удар, словно ударили молотком по пустой бочке.

— Ты что творишь, сука! — Следующий гулкий удар раздался уже почти у самого уха. Один пехотинец бил другого бронеперчаткой по защитному шлему. — Эти папуасы гребаные их не прикончили, так ты решил добить? Да?!

— Да хрен ему что сделается, — оправдывался костолом, пытаясь втянуть бронированную башку в плечи. — Все равно в госпитале их починят. Будет как новенький.

Тут он оказался прав.

Потом, в госпитале, он узнал причину мордобоя.

Пулеметчик разведгруппы потерял сознание от потери крови. Он вцепился в штатный «Аид» мертвой хваткой. Когда попытались разжать его руки, то не рассчитали силы и сломали ему лучевую кость. Все-таки программа разработки усовершенствованного боевого снаряжения для пехоты требовала, так сказать, некоторых доработок.

Почти бегом их тащили к распахнутой аппарели десантного аэробота. Не дожидаясь окончания погрузки, пилот включил двигатель. Ему тоже не хотелось здесь задерживаться. Горячий прокаленный воздух ударил в лицо. В голове Алешкина, как поржавевший болт, провернулась мысль:

«Надо было сразу бросить «тяжелых» на захват электростанции. Нас-то зачем сунули в мясорубку? Ах, да, боялись, что колонисты взорвут турбины. Но мы же не нашли ни одной мины. Нет, не так. У нас другая задача — обеспечить высадку главных сил, отрезать основной источник энергии колонии. Значит, все правильно сделали. Все, как спланировало командование… Или нет?»

Их пронесли через проем в стене, пробитый направленным взрывом. Десантные аэроботы сели в тылу наступавших колонистов, как снег на голову. Хотя сейчас стояла одуряющая жара. Десант «тяжелых» рухнул с неба и сразу вступил в бой.

Потянуло запахом гари, пережаренного мяса, расплавленного топлива, кислятиной взрывчатки, потом донеслись злые окрики десантников, сгонявших пленных в одну испуганную кучу.

Гулко грянул взрыв. В одном из горевших транспортеров сработал неизрасходованный боезапас. Посвист разлетавшихся осколков перекрыл все другие звуки.