Последний резерв - Страница 40

Извечное противостояние заказчиков и исполнителей то затухало, то набирало обороты. Очередной всплеск страстей начинался после каждой операции, когда поднявших головы колонистов заваливали трупами солдат Содружества и попавшего под горячую руку мирного населения.

Чего стоил один бой в столице планеты Красная Долина. Сводный штурмовой отряд, незаметно просочившийся на главную площадь, попал впросак. Мозги индивидуальных компьютеров, регулирующих отражение и преломление света в камуфляже бойцов, дали сбой.

До этого на полигоне методом проб и ошибок специалисты в конце концов поняли — человек хорошо распознает и выделяет на общем фоне предметы, внешние контуры которых ему знакомы. Часто глазу достаточно частично распознать предмет, а дальше мозг дорисовывает в сознании все остальное. И наоборот, стоит показать предмет под таким углом зрения, под которым человек его никогда не видел, и хорошо знакомый объект не будет опознан.

В общем, непростая задача — сделать так, чтобы враг увидел, но не распознал то, что должно быть от него скрыто. Не распознав предмет, невозможно понять — представляет ли он потенциальную опасность или нет. В этом как раз и состоял основной принцип умного камуфляжа — делать «тяжелых» невидимыми, хотя они были видимыми.

Во время той операции на Красной Долине все произошло с точностью до наоборот. В самый неподходящий момент невидимки окрасились в ярко-красный цвет с нежно-персиковыми разводами.

Пока штурмовики соображали, что к чему, пытаясь отключить индивидуальные компьютеры защитных костюмов, их расщелкали, как в тире. Усиленная броня не поможет, когда тебя расстреливают в упор. С тех пор пехота старалась не пользоваться без лишней необходимости системой «невидимка».

В войсках новую разработку, стоившую многим бойцам жизни, прозвали «бешеная лягушка». Ни в чем не повинное земноводное удостоилось такой чести за умение мгновенно менять окраску на яркие угрожающие цвета с целью отпугнуть врага.

В свое оправдание создатели невидимок и защитных костюмов обиженно надували губы и нравоучительно сообщали тупоголовым армейцам, что за прогресс надо платить. А если армейские заказчики недовольны скоростью тяжело навьюченной пехоты, то могут подождать окончания разработок экзоскелетонов или прибегнуть к помощи своих хваленых сержантов.

Офицеры ждать не хотели и не могли. В ход шло испытанное и проверенное средство: солдат должен бояться своего сержанта больше, чем врага. Младшие командиры словом и делом гнали валившихся с ног бойцов вперед. Когда заканчивался заряд электробатарей, в ход шли пинки, зуботычины и отборный мат. Забористая ругань действовала безотказно и наиболее эффективно. От рукоприкладства мордоворотов-сержантов солдаты были надежно защищены броней. Но все равно солдаты, особенно молодое пополнение, рефлекторно дергались в сторону, увидев сержанта с занесенным кулаком. Круг замкнулся: сержант — научно-технический прогресс — сержант.

Вот такие парни из тяжелой пехоты и пришли на помощь жалким остаткам разведывательно-диверсионной группы лейтенанта Алешкина…

Глава 4

Давно, еще на заре военной психиатрии, был сделан неутешительный вывод: в первых боестолкновениях четверть бойцов не может сдержать рвотного спазма от страха. Почти такое же количество не в состоянии контролировать собственный кишечник. Неумолимая статистика кривлялась и одновременно показывала: меньше трех процентов попавших под обстрел могут правильно действовать в нестандартной ситуации. Почти всех в той или иной степени косил боевой стресс.

Запас психической адекватности солдата составлял не больше пятидесяти суток боев. Война оказалась тяжким трудом, не только физическим, но и психическим. Если каторжник в цепях рубит кайлом уголек в шахте, намереваясь добраться до центра Земли, то количество расходуемой им энергии ненамного превысит труд пехотинца в полной выкладке на учениях. Но запредельные физические нагрузки отстают от морального перегруза воинской службы.

На войне силы любого супермена имеют предел. Сверхчеловеческие усилия, растянутые во времени, могут угробить кого угодно. Надо не просто выжить. Надо победить любой ценой. За ценой никогда не стояли. И как тут быть?

Ответ лежал на поверхности. Один из аналитиков, работавших над решением проблемы, оказался знатоком военной истории. Все гениальное просто! Не надо изобретать велосипед, просто достаньте старый и смахните с него пыль. Для решения проблемы требовался наркотик.

История войн знала немало подобных примеров решения проблемы. Скандинавские берсерки жрали мухоморы, отдавая предпочтение свежесорванным. Рыжие бородачи отправляли в пасти красные грибные шапочки в кокетливых белых точечках, пока пена не шла струей, как из огнетушителя. В походы за море они брали мешочки сушеных грибов. Оседлые племена не выдерживали набегов полуголых бородачей в рогатых шлемах, крушивших все на своем пути и рубивших двуручными секирами всех, подвернувшихся под руку: и своих, и чужих. Без разбора и оглядки. Жителям побережья срочно понадобилось адекватное оружие возмездия. Желательно покруче.

Выход подсказали шаманы.

Племена, населявшие прибрежные леса, в качестве домашней скотины держали лосей. Свежее мясо и молоко всегда под рукой. В случае чего можно быстро пополнить запасы — лес вокруг. В те времена скотоводство у жителей северного побережья делало только первые робкие шаги.

Завидев среди волн полосатые паруса и зубастые носы драккаров викингов, аборигены бросались кормить домашнюю скотину все теми же… мухоморами. Мочу животных собирали в глиняные чаши.